Как писали мат на красной площади

 

Однажды, пока страна сипло похрипывала в затяжной агонии, а граждане банально искали что поесть, блуждая в дебрях вновь зарождающегося капитализма, рассасывая шрамы Кашпировского на рабыне Изауре и просто Марии, группа истинных панк–интеллектуалов–люмпенов отринула условности в поисках тех самых Виндс оф Чайнч, и решила написать слово, знакомое каждому, но не заборе, а на Красной площади.

Выложить из тел слово было просто, но довольно опасно, приурочили к принятию закона " О нравственности", за мат в общественном месте полагалось 15 суток и звонок в библиотеку горкома.

Группа граждан под кодовым именем Э.Т.И. скрупулезно курвиметром и ключом на 13 рассчитала, что для этой миссии их должно быть на одного больше чем в поэме у Блока.

В назначенный день Х часть художников сдрейфила и не пришла, революция была в опасности, реакционные верхи могли снова залезть наверх и овладеть массами. Срочно нашли каких–то индейцев, которым завсегда везде ништяк. Но и они онемели, когда поняли, что сакральное слово нужно будет выкладывать перед духом картавого советского Кецалькоатля.
Тогда главный смельчак Осмоловский начал методично и неистово класть людей на брусчатку, сверяясь с картами мелиораторов, распечатанными в автокаде.

 

А один великий воин в это время отвлекал милиционеров, задавая им каверзные вопросы, вроде — когда проснется Володя и навещает ли его Крупская с кровавыми макаронами.
 
Наконец — победа.
Конец выложен.
Торжество и всеобщая овуляция прав человека.
 
Но уже через тридцать секунд возбудились легковозбудимые органы, набежали и всех арестовали.

Одна дама–орган спрашивала Осмоловского, что они имели в виду и связывают ли они это с именем на мавзолее. Тот отвечал, выкладывали геометрические фигуры для решения гипотезы Пуанкаре, а если хотели бы связать с именем самого человечного человека, то поставили бы тире.
 
P.S. Никто за эту акцию ничего не получил, вмещалась общественность, в том числе поэт Вознесенский и режиссер Соловьев и дело закрыли.